Бунтарка. Берег страсти - Страница 65

Небо, сохранявшее и в полночь свою синеву, отличалось поразительной ясностью, а ветер не изменил попутного направления. Однако он значительно усилился, а полные паруса, натянутые и неподвижные, словно кожа барабана, со страшной силой бросали «Виктуар» на волны. Их нужно было убрать как можно быстрее, но на борту судна не хватало матросов, и это оказалось непростым делом.

Моряки, находившиеся на бушприте, никак не могли справиться с кливером и оказывались по шею в воде всякий раз, когда нос судна нырял вниз. Вода бушевала и кипела прямо над полубаком, стекая по сторонам, когда судно снова поднималось, обнажая бледные промокшие силуэты матросов, цеплявшихся за шест. Наконец кливер сложили, закрепили, и помощник капитана, боясь потерять матросов, приказал им скрыться внутри, когда ветер с воем бросил «Виктуар» вперед с еще большей силой. Корабль летел вверх, чтобы преодолеть следующую волну, и Вивиан показалось, будто этот ветер, пытавшийся сорвать с нее шаль и гулявший по такелажу, отпустил на волю какой-то демон, громко требовавший, чтобы над бездонными водами состоялось жертвоприношение.

Вся команда отчаянно трудилась; даже кока, плотника и стюарда, так называемых «бездельников», заставили помогать сворачивать колыхавшийся брезент, иначе его просто сорвало бы. Топсели убрали и прикрепили к реям, другие занимались более низкими и крупными парусами. Грот держался, но было уже слишком поздно спасать фок, который в мгновение ока разорвался сверху донизу, издав звук, будто ударила молния. Он стал распадаться со страшной скоростью: в натянутом брезенте появлялись дыры, затем он рвался, и ветер уносил оторванные полосы.

Помощника капитана, командовавшего матросами на палубе, охватила такая тревога, что он с радостью принял в свои ряды троих самых крепких добровольцев и разрешил им подняться наверх с левого борта, чтобы убрать фок. Остальные французы помогали капитану, однако Калба, Лафайета и Жюля на палубе не было, ибо они держали военный совет в каюте маркиза и до сих пор не заметили, что курс судна изменился.

Разорванный брезент развевался на ветру. Вдоль фок-реи, бледневшей на фоне ночного неба, Вивиан видела крохотные силуэты троих мужчин, которым следовало поторопиться. Виктор, Вриньи и Бедо оказались в центре рей, а это было самое надежное место для работы, если в таких условиях вообще можно было говорить о надежности. Самые опытные моряки подобрались к нок-реям, где повисли над бездонными водами, стоя на тонких веревках, пока «Виктуар» качался и нырял во встречные волны.

Вивиан вцепилась в поручни шканцев, забыв о ветре, и старалась не выпускать из поля зрения три силуэта, стоявшие высоко над ней. Вдруг рядом с ней появился Жюль.

— Ради бога, — крикнул он, преодолевая шум ветра, — что происходит?

— Они должны укоротить паруса. Виктор вместе с Вриньи и Бедо помогают команде.

— Черта с два!

Он быстро посмотрел наверх, снова повернулся к ней и схватил ее за руку:

— Вам следует…

И тут произошло неожиданное. Рулевой канат лопнул, пролетел над палубой позади них и, словно удар грома, обрушился на фальшборт. Судно тут же оказалось без управления и страшно накренилось. Рулевой канат представлял собой тяжелый витой шнур толщиной с руку, но он разошелся, словно хлопчатобумажная ткань, пытаясь удержать руль под гигантским напором воды. Судно, слишком отяжелевшее от брезента, могло в любой момент развернуться бортом к ветру и опрокинуться.

Граф, полностью осознавая грозившую опасность, бросился на помощь морякам спустя мгновение после того, как шальной канат пролетел над палубой. Вивиан оказалась между тем, что творилось позади нее, и ужасной сценой наверху, где висевшие над бушующим морем волонтеры пытались удержаться среди хаоса бившихся друг о друга брезентовых полотен. «Виктуар» беспомощно качался, фут за футом уходя в сторону от курса, и дико кренился. Ветер продолжал завывать, вырываясь из мрачной тьмы неба, ровного, словно черный атлас, который был вышит миллионами холодных звезд.

Вивиан оторвала взгляд от силуэтов на фок-рее и увидела, что моряки и ее опекун, налегая телами, стараются вернуть руль в прежнее положение. В последнюю секунду казалось, будто они снова овладели румпелем, но им опять помешал ветер. Она еще раз подняла голову и, к своему облегчению, заметила, что большая часть изорванного фока собрана и прикреплена к рее, а три добровольца спускаются вниз. Невольно она пошла им навстречу. Несмотря на суматоху, такелаж, пушки и другие снасти держались крепко на своих местах, и по палубе уже не летали предметы, которые могли бы причинить увечье. Ле Бурсье следил за тем, чтобы на судне всегда был порядок, и пока его единственная ошибка заключалась в том, что он позволил ветру застигнуть себя врасплох.

Однако «Виктуар» все еще нырял, словно обезумевшее существо, и Вивиан удавалось передвигаться по палубе, лишь когда та поднималась под ее ногами — тогда она бросалась от одной опоры к другой. Волосы хлестали ее по лицу, шаль развевалась на ветру. Спустя мгновение ее насквозь промочила водяная пыль. Ловя ртом воздух, она с трудом держалась прямо. Виктор с ужасом посмотрел на нее, когда спрыгнул на палубу и заметил ее в темноте. Он сказал что-то, но ветер унес его слова. Бедо и Вриньи присоединились к ним, и она жестом приглашала их следовать за ней к трапу и спуститься вниз. Ей было не по себе, что они продолжают подвергаться опасности теперь, когда «Виктуар» уже почти подчинился воле матросов.

Она с Виктором направилась к корме, а остальные шли следом, как вдруг корма судна неожиданно устремилась вверх, а нос нырнул глубже прежнего. Огромная волна пронеслась по носовой части судна, омывая палубы, и сбила Бедо и Вриньи с ног. Услышав крики позади себя, Вивиан и Виктор обернулись как раз в то мгновение, когда Бедо летел через палубу к правому борту. За ним летел Вриньи, частично с помощью волны, частично по инерции, когда бросился спасать Бедо. Слишком поздно: голландца смыло! Вриньи зацепился за фальшборт, нижнюю часть его тела водой прижало к лафету пушки, а верхняя часть не была видна, пока Вивиан брела к нему по колено в воде. Виктор потерял опору на скользкой палубе, и его унесло к корме, но он удержался и снова пошел за ней.