Бунтарка. Берег страсти - Страница 51

— Ты чудо! Уверен, в Париже не найти женщины, равной тебе по силе духа. Мне жаль, что мы скоро должны расстаться. Я получил известие от Лафайета из Лондона. Он посещает шикарные вечеринки и еще более шикарные балы, и усыпленные англичане думают, что его волнуют лишь прелестные ножки. Когда маркиз вернется во Францию, я смогу присоединиться к нему. — Виктор с тревогой посмотрел на Вивиан. — Если ты так хочешь расстаться со своими деньгами, я, наверно, сам смогу передать их Лафайету. Но ты должна подумать о своем благополучии. Без денег твое положение под властью опекуна станет еще тяжелее. Больше, чем деньги, Америке сейчас нужны верные солдаты — если бы я так не считал, то не рвался бы туда. Будь ты мужчиной, то могла бы попрощаться с Парижем и встать рядом со мной! Но гораздо важнее, что ты будешь вселять храбрость в таких мужчин, как я. Ты уже многое сделала для нас!

Но Вивиан не утешили эти слова.

Мысли Бенджамина Франклина тоже были заняты маркизом де Лафайетом. Однажды он сказал Жюлю:

— Как и вы, я считаю, что ваш юный друг поступит неосторожно, если встретится со мной до отъезда в Америку, к тому же я не уверен, что он принесет там пользу. Я стараюсь приблизить тот день, когда Франция и Соединенные Штаты станут союзниками, а для этого надо сделать так, чтобы при дворе на нас смотрели более благосклонно.

Жюль согласно кивнул:

— По крайней мере, новости из Штатов обнадеживают. Успехи у Трентона и Принстона и великий переход Вашингтона через Делавэр, чтобы защитить Филадельфию, склонили международное общественное мнение в пользу армии патриотов.

— Поэтому мне бы не хотелось вызвать недовольство у его величества Георга III какой-нибудь оплошностью. Трудно предсказать, как он отреагирует на отъезд маркиза. Помните, какова была реакция, когда его шурин и молодой Сегюр открыто обратились к правительству за разрешением отплыть в Америку?

— Канцлер Морена ответил отказом — он был обязан так поступить.

— Мы писали маркизу, дабы отговорить его от такого рода поступков, но он не послушался и убедил Сайласа Дина в том, что обязан привести свой план в действие.

— Вы с тех пор переписываетесь с ним?

— Только косвенно через нашего секретаря мистера Кармайкла. Каждый день меня так и подмывает отправить ему решительный совет остаться дома. — Франклин подался вперед и посмотрел на Жюля поверх очков: — Вы лучше, чем я, знаете, как поведет себя ваш король, когда узнает, что отпрыск столь знаменитой семьи позволил себе пренебречь его запретом выступить на нашей стороне. И вы можете себе представить, сколько гнева выльется на нас за то, что из французского аристократа мы сделали запятнанного кровью бунтаря! Что вы думаете об этом?

Жюль, помедлив, ответил:

— Извините меня, Бен, но я не могу обсуждать Лафайета. Я введу вас в заблуждение, если рискну предсказать реакцию двора. Я поступлю несправедливо, если стану чинить препятствия маркизу. Когда-то нам обоим было по девятнадцать лет, и мы любили свободу. Тогда у нас было одно преимущество — свобода ошибаться, и, Бог свидетель, я этим воспользовался! Какими бы ни оказались последствия, пусть этот парень сам несет за них ответственность.

Помолчав, Франклин деликатно перешел к другой теме:

— Как поживает ваша восхитительная племянница? В последнее время я редко вижу ее.

— Думаю, дела у нее идут хорошо.

— Я всегда буду благодарен ей за помощь, которую она оказала Дину. Поскольку ваша племянница «всего лишь женщина», она не вызывает никаких подозрений у англичан. Откуда шпионам знать, как умело способны действовать женщины. Она идеальный курьер, и я доверяю ей в той же мере, что и вы. И, конечно, мне приятно бывать в ее очаровательном обществе.

Жюль улыбнулся и сам тоже ловко сменил тему.

Это произошло в апреле. Все началось посреди ночи, когда Вивиан вернулась с ужина у Вовентенов. Она отпустила служанку и сидела в кровати с книгой в руках, когда задребезжали стекла в окне. Было похоже на то, что это стучал град, но ведь по пути домой она не заметила на освещенном луной небе никаких туч, предвещавших дурную погоду. Но вот стекла вновь снова задребезжали, и она догадалась: кто-то бросал гравием в ее окно. На мгновение глупый испуг приковал ее к постели, но потом она отбросила одеяло, подошла к окну и отодвинула штору.

Окно ее спальни выходило на каретный двор. Внизу виднелся силуэт молодого человека. Она открыла створку и громким шепотом спросила:

— Виктор! Что стряслось?

— Спустись вниз. Пожалуйста, быстрее, у меня нет времени.

Вивиан задержалась лишь для того, чтобы набросить на себя халат; затем, босая, со свечой в руке, осторожно спустилась по лестнице, скользнула по задним коридорам к кухне и через боковую дверь вышла в каретный двор. Она никогда не видела Виктора таким расстроенным: между бровями пролегла глубокая морщина, а лицо казалось застывшим, будто ему было трудно сдерживать свои чувства. Она коснулась его руки:

— Быстро в сарай, пока нас никто не видит.

Оставив ворота открытыми, чтобы через них проникал лунный свет, Вивиан поставила свечу на полку.

— Что случилось? — повторила она свой вопрос.

— Лафайет вернулся. Он в Шайо и уезжает утром в Бордо, чтобы сесть на корабль вместе с Калбом и другими. Их успех всецело зависит от секретности и скорости, он даже с женой не попрощался. Но я должен был повидаться с тобой.

Она прижалась к его груди.

— Теперь, когда все началось, я не могу поверить в это. — От неожиданности у нее голова пошла кругом. — Жаль, что у меня при себе нет денег, я могла бы передать их тебе.