Бунтарка. Берег страсти - Страница 14

— Тут я с тобой вполне согласен! Поэтому я дал ему совет: «Можете сказать, что вы изложили свое предложение должным образом и убедительно, но я остался непреклонен. Вы сможете и впредь дружить с ней — вас всегда будут рады видеть в Мирандоле. И не будет никакой необходимости говорить об этом с вашим отцом». Тогда он пожал мне руку с такой благодарностью, будто я дал свое согласие на брак! Сейчас он гуляет вместе с ней по парку и, надеюсь, убеждает ее, что эта тема закрыта.

— Конечно же, пока Вивиан живет в Мирандоле, ей не с кем сравнить Виктора, — задумчиво сказала Онорина. — Неудивительно, что молодым людям пришла в голову такая мысль. Что же касается этого брака, половина округи предсказывает его уже много лет.

— Ты уверена, что Луни придерживаются такого же мнения? Взглянем на это с точки зрения Кларенс де Луни: несмотря на дружественные отношения наших домов, моя племянница не является лучшей партией для их сына. Молодой человек не получит Мирандолу — Вивиан принесет ему лишь приданое, которое значительно, но не умопомрачительно. У нашей семьи нет связей при дворе или в других влиятельных парижских кругах. Вряд ли Луни станет содействовать этому браку. Ты слышала хоть намек на это от моего покойного брата, маркиза или его жены?

— Нет, ничего, — ответила Онорина.

Жюль встал.

— Думаю, тема закрыта, и ее не стоит больше поднимать, если только маркиз де Луни сам не затронет ее в разговоре со мной. Но весьма сомневаюсь, что он это сделает. — Онорина промолчала, и, выдержав паузу, он с сомнением в голосе спросил: — Тебя что-то смущает?

Она задумчиво посмотрела на него, не зная, имеют ли ее слова для него вообще какое-либо значение, или же она сейчас стала всего лишь буфером между ним и Вивиан. Но в его зеленых глазах нельзя было найти ответа.

— Должна сказать тебе, племянник, что я очень люблю твою подопечную. И если ты примешь решение, которое, по моему мнению, не будет отвечать ее интересам, то знай, что я так и скажу тебе об этом.

Жюль шагнул к ней.

— Онорина, если тебе угодно, можешь осыпать меня своими упреками каждый день, ничто не умалит моей благодарности за то, что ты находишься здесь. Те же видишь, как Вивиан ведет себя: без тебя я бы понятия не имел, как иметь с ней дело. Ее манеры достойны сожаления, ее ответы подобны удару хлыста. Она не склонна допустить, чтобы ею руководил мужчина. Уверен, при жизни Роберта дело обстояло совсем наоборот.

— Это верно. Она привыкла руководить, а не подчиняться. Однако она терпеливая и добрая хозяйка. Слуги очень дружны с ней, но не злоупотребляют этим. Экономка и мажордом в ней души не чают, остальные тоже угождают ей, кто как может.

— Да, я заметил это. Даже выразить не могу, сколь ее сходство с Робертом поражает меня. Внешность, открытая душа, все приятные качества — последние, правда, незаметны, когда я бываю рядом. Я надеялся увидеть совсем иное сходство, но обманулся в своих ожиданиях. — Он подошел к окну и выглянул в него, будто хотел увидеть удрученных молодых людей, гуляющих где-то рядом. — Ругай меня как хочешь, но не отказывай в своей помощи.

— Очень хорошо, племянник. Ты поступил правильно, не дав согласия. Я никогда не слышала, чтобы предложения делались столь безрассудно. Есть много путей, как заключить брачный союз между двумя семействами, но этот уж точно никуда не годится! Если Виктор де Луни подходит к этому со всей серьезностью, то мы скоро узнаем мнение его родителей. Затем я поговорю об этом с Вивиан. В ином случае я воздержусь от этой темы. Она воспримет мои редкие комментарии относительно ее поведения как нравоучения.

Он мрачно улыбнулся:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Спасибо. Ты ободрила меня. Сегодня за ужином я, не дрогнув, смогу посмотреть ей в лицо. Но предупреждаю, ужин не будет веселым.

Жюль поклонился и вышел. Онорина взяла перо, но спустя некоторое время, вздохнув, снова положила его. Мало утешения писать письма, когда на горизонте маячит семейный конфликт.

Вивиан вернулась в шато только на закате, когда Виктор без особой охоты распрощался с ней у конюшни. Они пришли сюда после прогулки по парку, безуспешно пытаясь решить, как поправить дело после оглушительного поражения, которое им нанес дядя.

Она молча слушала, пока он рассказывал о разговоре с Жюлем де Шерси, и подобная сдержанность была ей столь несвойственна, что Виктор вдвойне расстроился и не находил себе места. Девушка видела, что он боится, как бы она не расплакалась, а дело было близко к этому. Она сразу угадала, что Виктора унизил отказ, ибо он положительно отозвался о графе лишь в одном отношении — тот во время их разговора оставался вежливым и вел себя по-джентльменски.

— Он таков, — тихо произнесла Вивиан. — Он никогда не выходит из себя, ибо никто не мешает ему поступать так, как ему хочется. Он не такой, как мы, у него нет чувств, которые можно было бы раздавить или ранить. Он руководствуется голым расчетом. Тебе не пришло в голову, почему он не желает, чтобы я выходила замуж? Подозреваю, что это не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к тебе. Все дело тут в деньгах. Если я выйду замуж, он будет обязан выплатить всю сумму моего приданого и моей доли наследства. А ему не хочется расставаться с такой суммой. Все очень просто.

— Вивиан, ты точно уверена, что дело обстоит именно так? Ты ведь его мало знаешь. Когда мы говорили об Америке, я был поражен, узнав, что у него есть идеалы и сила воли отстаивать их.

— Дядя выбрал стезю военного и изо всех сил старался добиться успеха. Я не вижу альтруизма в том, что он сказал, к тому же он сразу отмахнулся от твоей мысли о бескорыстии.